Руководитель телеканала “Дождь” Синдеева плачется на Эхе Москвы: Я очень-очень сильная… И в течении четырех лет ни разу не плакала, что бы ни происходило. Юрий Припачкин (тогда Акадо) нас отключал еще в самом начале работы по звонку Суркова. Меня обвиняли в сговоре с Госдепом, Кремлем, и еще черти с кем. У нас отзывали рекламодателей и угрожали превратить бизнес в ноль, и много чего еще было противного. Но у меня всегда были силы не податься панике, взять волю в кулак и улыбаясь прийти на канал, чтобы продолжить работать. Я собирала ребят и говорила, что мы вместе справимся с любыми сложностями, и надо просто честно делать свою работу. И мы ее делали, иногда ошибаясь, иногда непрофессионально, но всегда честно. А вот сегодня я не пошла на работу, плачу… И мне очень обидно и больно за всех нас, за себя, за мою семью… За тех, кто пытается что-то делать в государстве, которое включает каток, чтобы раздавить любые ростки здравого смысла и совести… Услышав этот тягостный вой, Русский Мальчик радостно танцует качучу: Вот так легко “оптимстик чэнел” превращается в “пессимистик чэнел”. Стоит только повернуть их же оружие, информационную волну, против них и намекнуть на отключение от кабельного вещания, как тут же натягивается маска “жертвы режима” и заводится песня об “удушении свободы слова”. Нет, конечно, никто поверит в то, что эта стерва с рожками действительно села дома, перед монитором, и по-женски заплакала, но по этому тексту видно, что Синдеева поняла: её русофобский канал по-настоящему “сливают”. Воспользовавшись откровенным проколом в виде экстремистского опуса о блокаде Ленинграда, власть поддержала волну общественного негодования и подводит власовский телеканал к простому выводу: закончен бал, пора валить. В этой связи могу только с удовлетворением повторить свои же слова “Когда вы задыхаетесь, мне легче дышать”: “И так во всём. Вы дышите свободно – я задыхаюсь. Вы начинаете задыхаться – мне становится вольготнее. Но каждый раз, когда вы завываете о том, что задыхаетесь, помните, что ещё недавно задыхался я. И предприму всё от меня зависящее, чтобы то время не вернулось. Это не угроза, но предупреждение. История совершила свой поворот. Отныне задыхаться будете только вы”. Так и происходит. Сегодня, когда Синдеевой стало труднее дышать, я вздохнул на один голоток свежего воздуха больше. Ну чо сказать – и такъ победимъ. Гудбай, писимиси чэнэл.
